Мы привыкли называть Санкт-Петербург детищем Петра 1, и конечно это так и есть, но привычный облик исторического центра города - его сердце - были сформированые позднее и стараниями совсем других людей, о которых сегодня мало кто помнит, кроме специалистов. По первоначальному замыслу Петра Великого, сначала должен был застраиваться Васильевский остров, именно там ему виделся центр воздвигаемой им северной столицы, там должны были находиться главные здания. Но сначала жизнь с её наводнениями, трудностью доставки строительных материалов, просто нежеланием людей селиться на острове, а потом и смерть самого Петра нарушили эти планы.
К началу 1730-х годов центр Петербурга потихоньку самочинно стихийным образом уже расположился с левой стороны Невы. К этому времени здесь уже возвышался шпиль Адмиралтейской башни, доминировала над остальными строениями Исаакиевская церковь, стояли особняки знати и царские дворцы. Однако, всё это делалось хаотично, без какого-либо четкого плана, тем более, что после кончины Петра 1 императорский двор вновь был в Москве и совершенно не уделял внимания Петербургу.
Собственно, даже и возвращение сюда в 1732 году императрицы Анны Иоановны со своим двором, тоже мало что изменило - строительство продолжалось беспорядочно, да к тому же под руководством различных ведомств: дворцы императрицы возводились Дворцовой канцелярией, общественные здания строила Канцелярия строений, а жилые дома строились под патронатом Полицмейстерской канцелярии. И лишь после опустошительных пожаров 1736 и 1737 годов, от которых выгорели практически вся Морская слобода и Адмиралтейский остров, была создана "Комиссия о Санкт-Петербургском строении", возглавил которую генерал-фельдмаршал барон Б. К. Миних.
Сегодня, можно сказать, что именно эта самая Комиссия и проделанная ею работа, оказались главным вкладом десятилетнего правления Анны Иоановны в Российскую историю. Наконец-то был создан стратегический план строительства Петербурга и сформулированы основные требования к возводимым в столице зданиям. Впервые смогли себя проявить талантливые и образованные русские зодчие: ученик Доминика Трезини Михаил Земцов, Иван Коробов, архитектор и инженер, обучавшийся в Бельгии и Голландии и Петр Еропкин, восемь лет получавший образование в Италии. Именно они сумели, сопоставив достижения архитектурных традиций Европы и России, предначертать путь, которого необходимо было придерживаться, чтобы в результате на берегах Невы раскинулся сегодня один из прекраснейших городов мира.
Именно архитектору П. М. Еропкину принадлежит идея знаменитого "невского трезубца" - системы трех лучей, сходящихся к Адмиралтейской башне, благодаря чему мы и сегодня можем видеть в створе трех Петербургских "першпектив" (проспектов) позолоченный шпиль Адмиралтейства, с венчающим его символом города – позолоченным парусным корабликом. Лучевые "першпективы" и пересекающие их улицы искусно увязались с полукружиями рек Мойки, Фонтанки и Кривуши. Согласно рекомендации Комиссии о Санкт-Петербургском строении также была проложена Садовая улица с Покровской и Сенной площадями. Центр города окончательно закрепился на левом берегу Невы, а южной границей северной столицы стала река Фонтанка. Таким образом, была сформирована общая концепция пространственной структуры города на 300 лет вперед.
Фактически, именно благодаря этим решениям Петербург и стал тем Петербургом, который мы сегодня знаем. Но чтобы вся эта история осталась чисто российской, ей не хватает маленького, хотя уже и не архитектурного дополнения. Уже в самые последние месяцы правления императрицы Анны Иоанновны, в 1740 году, восстановленная ею Тайная канцелярия завершила расследование "дела о заговоре", который был якобы составлен кабинет-министром А. П. Волынским, дворянином А. Ф. Хрущевым и архитектором П. М. Еропкиным.
27 июня 1740 года все вышеперечисленные "враги государства" были казнены и похоронены в ограде Сампсониевского собора, что находится на Выборгской стороне. Спустя столетие в 1885 году над их могилой поставили памятник.