В Ленинграде, всегда исторически ориентированном со времен Петра на взаимодействие с Европой, особенно остро ощущалась культурная изоляция страны во времена железного занавеса. Это усугублялось курсом на всеобщую взаимную подозрительность и поиск разного рода внутренних врагов. Представителей национальных диаспор всё чаще обвиняли в шпионаже, их культурные, театральные объединения, национальные школы, просветительские учреждения и газеты закрывались, что приводило к ещё большему общему обеднению культурного ландшафта города.

И всё же, не смотря на постоянный отток талантливых людей из Ленинграда в Мскву, в связи с переносом туда в 1918 году столицы страны, творческая жизнь города не вовсе оскудела. Например, нельзя не упомянуть замечательного музыковеда, блестящего балетного и театрального критика, знатока истории И. И. Соллертинского. Художественная жизнь Ленинграда в период 1920-х - 1940-х совершенно не представляется без этого человека, особенно это касается филармонии, в которой он и работал на протяжении 15 лет, и с которой связал имя своё , талант и судьбу. В разные годы он был сначала лектором, потом консультантом, позднее заведовал репертуаром, после чего стал художественным руководителем.

Соллертинский являлся для своего времени чем-то вроде современного Вассермана, по сути - одной из достопримечательностей Ленинграда. Феноменальная эрудиция, знание более двух десятков языков, в том числе санскрит и латынь, делали его носителем необъятных познаний в самых различных областях - ьистории театра, балета, музыки, театральной и музыкальной критики, психологии, эстетики и т.д. Причем, всё это необходимо было помножить ещё на совершенно неуемный, клокочущий темперамент.

Все, бывавшие в те годы в филармонии, видели и слышали его - ведь Соллертинским было прочитано более 1000 лекций перед концертами. При этом без всяких бумажек он мог свободно оперировать множеством фамилий с пояснениями "кто есть кто", приводить точные даты, цифры и факты, цитировать большие фрагменты произведений, причем, как в оригинале (чтобы слушатели оценили звучание языка), так и в переводе на русский. Конечно, одной только блестящей эрудицией влияние этой личности на творческую жизнь города не ограничивалось. Соллертинский фактически формировал вкус публики, воспитывал его, подтягивал до себя, не идяна тотальные компромиссы с существующей властью и в то же время оставаясь в рамках  признанной советской культуры. Это был своего рода городской гений, и более того - творческий гуру в Ленинграде тех лет.